Рождение любви [= Янтарное пламя ] - Ханна Хауэлл

— Тогда что же еще ты хотел сказать, а, старый пень? — взревел Колин, теряя терпение.

— У Тэвиша дочь.

— Черт возьми, Энгус, ты же только что сказал, что у меня сын!

— Да, у тебя сын. И дочь. Ну-ка, парень, хлебни пивка! Что-то ты побледнел.

Тэвиш и в самом деле занемог от такого известия.

— У меня сын и у меня дочь. — Он сделал большой глоток. — Двойня?

Энгус кивнул:

— Да, двойня. У девочки черные волосы, а глаза, похоже, будут как у мамы. Немножко мелковата, но крепенькая. Шторм назвала ее Эйнджел, в честь своей матери. Эйнджел Ванора О'Коннер Мак-Лаган. Видишь, не забыла и о твоей матери. Она чуть поспокойней мальчика, но тоже боевая.

— Еще бы — при таких-то родителях, — проворчал Колин. — Но Шторм! Она же такая маленькая. Трудно поверить, что родила двойню — живых, здоровых детей! Ты уверен, Энгус?

— Я видел младенцев собственными глазами. И Шторм тоже видел. Она хорошо выглядит, — повторился он, предвидя вопрос Тэвиша. — Да, лорд Элдон написал тебе несколько слов.

Уставясь на увесистый сверток, Тэвиш хмыкнул:

— Несколько слов, говоришь? Да здесь, похоже, целый фолиант.

. Вздохнув, Тэвиш углубился в длинное письмо от своего тестя. Остальные, принявшись весело отмечать рождение наследника и его сестры, вполне обошлись без участия молодого папаши. Если прежде кто-нибудь и сомневался, что этот необычный союз может сложиться удачно, то теперь все сомнения рассеялись. Происхождение Шторм казалось пустяком по сравнению с тем, что она подарила Тэвишу наследника, причем родила сразу двух здоровых младенцев. Этот подвиг, естественно, приписывался ее ирландским корням и шотландскому любовнику.

Читая письмо лорда Элдона, Тэвиш испытывал смешанные чувства — досаду и удивление. Чем лучше он узнавал этого человека, тем больше жалел, что когда-то стоял против него с мечом в руках. В письме Элдона, конечно, чувствовался упрек, но это было понятно: ему пришлось принять в семью человека, которого по всем законам он должен был убить. Роды описывались очень подробно, и за это Тэвиш был искренне признателен Элдону. Он не смог сам присутствовать при рождении своих детей, но теперь хотя бы знал, как все происходило. С одной стороны, он злился и завидовал Элдону, потому что тот находился рядом со Шторм, но с другой — был благодарен тестю за то, что он поддержал его жену в такое трудное для нее время. Было очевидно: отец и дочь очень близки, и это будило в Тэвише ревность.

Но все эти чувства забылись, когда он принялся читать дальше. Элдон просил Тэвиша пока не приезжать к жене и детям, подождать еще с месяц. И, как будто посыпая солью открытую рану, давал советы, как нужно обращаться со Шторм при встрече.

— Черт побери, он еще мне указывает, как я должен обращаться со своей женой! — прорычал Тэвиш, швырнув письмо Колину.

— Ну так что? — протянул Шолто. — Согласись, что до сих пор у тебя это не слишком удачно получалось.

Тэвиш замахнулся на брата, но тот увернулся от удара.

— Зря кипятишься, Тэвиш, — проговорил Колин сквозь смех. — Я думаю, тебе стоит прислушаться к советам этого человека.

— Ну конечно! А еще он пишет, что я пока не могу с ней увидеться. Надо подождать еще с месяц.

— Но он приводит вполне разумный довод и думает о твоем же благе. Ведь это верно, что женщины после родов слишком впечатлительны. Тебе надо с ней потолковать, но сейчас, когда она не в состоянии говорить спокойно, не самое удачное время для разговора. Если ты подождешь, тебе же будет лучше.

— Шторм всегда была впечатлительной, — в досаде бросил Тэвиш, вспомнив, как открыто она выражала радость, горе, гнев, страсть и все прочие чувства.

— Да, но беременная женщина и женщина, которая недавно родила, — это совсем разные вещи, — сказал Малькольм, отец шестерых детей. Многие женатые мужчины, у которых были дети, утвердительно закивали. — Та, которая раньше никогда не плакала, превращается в водопад слез, а которая была тихой и спокойной, начинает кричать но любому поводу. И с этим нельзя ничего поделать. Можно только успокоить ее, попытаться сдержать свой гнев и ждать, когда вспышка пройдет. Элдон прав, это совсем неподходящее время для выяснения отношений. Ты только все испортишь. Сделай, как он просит, — подожди. Колин взглянул на Тэвиша:

— Судя по тому, что он здесь пишет, тебя ждет неплохая награда за терпение.

Тэвиш со вздохом потер виски. В своем письме Элдон пересказал свой разговор с дочерью по дороге домой после свадьбы. Узнав о чувствах Шторм, Тэвиш пришел в смятение. Трудно было поверить, что женщина может испытывать такое. Он не был возмущен и вовсе не считал ее бесстыдной блудницей, ему лишь хотелось поскорее оказаться в ее объятиях. Ладно, если так, он подождет еще немного, — ради этого стоило подождать! Сейчас все равно нельзя с ней спать, а он сомневался, что выдержит пытку желанием, живя с ней рядом.

— О Господи, — простонал Тэвиш, — похоже, мне ничего не остается, только ждать.

— Зато потом ты получишь то, чего некоторые из нас не узнают никогда, — заметил Ян. — Так что наберись терпения.

Тэвиш только кивнул в ответ.

Шторм шла в зал с маленьким сыном на руках. Филан шагал рядом, а Элейн несла малышку Эйнджел, которая весело лопотала у нее на руках. За три месяца двойняшки подросли, стали пухлыми и подвижными. В отличие от других вельмож Элдон не вводил у себя в замке строгих правил и ограничений. Например, в главном зале все могли чувствовать себя свободно. Женщины сидели за столом рядом с мужчинами, вокруг бегали дети. Если предстоял серьезный мужской разговор или военный совет, Элдон просто выпроваживал лишних из зала. Такие порядки приводили некоторых в недоумение, но обитатели Хагалео были довольны.

Зима выдалась суровая, но сейчас, в середине марта, стояла на удивление теплая погода. В двери уже стучалась весна. Шторм старалась не вспоминать прошлогоднюю мартовскую ночь. Мысли о прошлом причиняли ей боль, а она уже и так достаточно настрадалась. И все же у дверей зала на нее вновь нахлынули воспоминания. Шторм остановилась, невольно прислушиваясь к гулу мужских голосов. Один голос показался ей очень знакомым. Она взглянула на Элейн, но лицо женщины оставалось невозмутимым.

— В чем дело, Шторм? — спросил Филан.

— Не знаю. Просто мне почему-то кажется, что сегодня в зале меня ждут неприятности. — Отбросив свои страхи, она пошла дальше, но вдруг замерла в дверях. Потом сказала: — Предчувствия меня не обманули.

Шторм смотрела на Тэвиша, и в душе ее кружился вихрь самых разных чувств. Ей хотелось разозлиться, но это было нелегко, ибо она все еще любила Тэвиша и желала его. Шторм сразу догадалась, кто разрешил ее мужу приехать в Хагалео, и, нахмурившись, посмотрела на отца. Элдон ответил дочери невинной улыбкой, и это лишь подлило масла в огонь. Элейн напрасно бормотала какие-то слова, пытаясь успокоить падчерицу.